Государство справедливости: постановка задачи

Центр научной политической мысли и идеологии ставит новую научно-проектную задачу о концепте, принципах и особенностях строительства государства справедливости. Кто-то считает, что научного вызова тут нет. Поскольку государства well-fare на западе реализованы, по поводу социального государство исписаны тома, а в Конституции РФ указано, что Россия является социальным государством. Но первый же вопрос на который нет вразумительного ответа — это «что такое справедливость»? Еще меньше ясности по поводу вопроса «что такое социальная справедливость»? А уж как должно выглядеть устроение страны, в которой реализована эта самая социальная справедливость в современных условиях и в перспективе — на языке устройства всех институтов, функций, процедур, механизмов государства — говорить попросту не приходится. Либеральная или исторически инерционная догматика дают упрощенные, тривиальные, даже догматические установки, которые не могут быть использованы в реальном государственном строительстве и управлении, эффективно достигающем ценности государства справедливости.

Ясности нет, по крайней мере, по трем причинам.

1. Базовые понятия не раскрыты в конкретном контексте, но у гуманитарных категорий есть свойство релятивизма: их смысл зависит от контекста приложения.

2. Отграничение потребностей человека материальными (абстрагирование от темы нравственности) в этом вопросе заведомо не дает исторически и эволюционно динамичного решения — проекты реализации «захлебываются» в своем историческом развитии.

3. Проектирование государства, как системы, настроенной на определенное доминирующее качество отношений в обществе, не является распространенным. Системного и универсального проекта (для всех стран мира) государства справедливости не существует. Государственное строительство или ведется с колес, по наитию, в результате компромиссов и случайных движений или вообще ограничено консервативными рамками.

Но теоретическая, прикладная и проектная постановка задачи — как построить государство справедливости — имеет право на существование.

Постановка задачи — это формулировка вопросов как преодолеть препятствия на пути достижения выдвинутой ценностной цели.

Без четкой формулировки базовой ценности — двигаться некуда. Без четкой формулировки цели также. Но как их определить, если неясно, что такое справедливость и тем более социальная справедливость? Если туманно, что такое государство справедливости? Поэтому начинать приходится от категориальной понятийной базы. И еще, как строить чертеж будущего государства справедливости, если сама методология строительства и методика отображения результатов проектирования неясна, неосмыслена и не принята всем творческим коллективом проектантов? Поэтому согласование методологических и методических подходов обязательно. Этим вопросам и посвящена настоящая статья. Ее цель синхронизировать представления творческого коллектива экспертов в понятийной базе, методологии работы, ее целеполагании и структуризации задачи проектирования.

Этот проект для Центра научной политической мысли и идеологии второй в такого рода работах. Первым был «Нравственное государство» [1].  В ходе его выполнения была отработана часть методологических и методических вопросов как универсалий, но конкретное их наполнение все-равно специфично для базовой ценностной целевой категории.

Ключевые категории, дефиниции, которые мы начинаем эксплуатировать уже на старте, всем хорошо «известны», абсолютно растиражированы. «Известны» концепты социального государства, практик, рассуждения вокруг этого [2]. Есть книги типа «Государства» Платона с темой «О справедливости», книга Д.Роулза «Теория справедливости» [3] и тому подобное.

Но как только мы начали этой темой заниматься, то мгновенно убедились, что есть методологический вызов: а что, собственно говоря, мы хотим в итоге создать, что мы хотим получить, и даже более того, каким образом, каким путем на этот вопрос ответить, что должно быть конечным продуктом нашей работы? Ответов из упомянутых книг и работ в порядке их обзора или компиляции найти невозможно. Задача, по-видимому, ставится в таком виде впервые. Достаточно оценить для этого оглавление наиболее релевантной книги Роулза.

Глава 1. Справедливость как честность

Глава 2. Принципы справедливости

Глава 3. Исходное положение

Глава 4. Равная свобода

Глава 5. Долевое распределение

Глава 6. Обязанности и обязательства

Глава 7. Благо как рациональность

Глава 8. Чувство справедливости

Глава 9. Благо справедливости

Поскольку творческий коллектив омолаживается, приходят новые сотрудники, то единая и общая для всех исполнителей работы методологическая часть претендует на воспроизводство, на общее понимание в чем смысл, миссия, конечные продукты и итоги нашей деятельности, и в частности в этом проекте, что в итоге мы хотим и должны получить и каким путем решать поставленную задачу.

По опыту работы над темой нравственного государства очевидно в итоге авторам нужно выработать проект устроения страны. Не случайно был подзаголовок под нравственным государством «От теории к проекту». Что такое «устроение страны»? Это не рассуждения, не отношение к предмету, не критика действительного и мечтания о светлом будущем. Это практически «чертеж» государства, принципы построения его систем. Практическое значение конечного продукта должно заключаться в том, что будет описано устроение государства, страны, всех ее государственных институтов, функций, механизмов, процедур, правовых порядков и так далее. Устроение, которое объединено, заточено и нацелено на достижение определенного качества жизни в таком государстве.

В проекте нравственного государства формула была следующей.

Нравственное государство — это государство, в котором доминантой является нацеленность всех его институтов, функций, механизмов и процедур на генерацию нравственности в личности и в обществе.

Акцентировано конечное качество, ценностная апелляция была нравственность человека и общества.

Какова конечная апелляция в работе, посвященной государству социальной справедливости? В общем, собственно, это и есть справедливость и социальная справедливость. Мы хотим так обустроить государство, то есть институты, функции, механизмы, процедуры, порядки (право), чтобы в стране была реализована справедливость и социальная справедливость. Соответственно, возникает вызов: а что это такое — справедливость, во-первых, и социальная справедливость, во-вторых?

Термины вполне известные. Но можно ли общий подход к ним заложить в технологическую когнитивную карту начатого исследования-проектирования?

Посмотрим, как выглядят обычные подходы. Вот, например, из одной из Философских энциклопедий [4].

«Справедливость — общая нравственная санкция совместной жизни людей, рассмотренной по преимуществу под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей; способ обоснования и распределения между индивидами выгод и тягот их совместного существования в рамках единого социального пространства.

Существуют два значения понятия С. — широкое и узкое. Это разграничение предложил Аристотель, чье учение о С. в своем сущностном содержании сохраняет значение до настоящего времени. В общем, широком, смысле С. есть разумность общественной жизни; ее можно определить как общий нравственный знаменатель всех социально упорядоченных отношений между людьми, последнюю нравственно-апелляционную инстанцию в общественных делах. Она совпадает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу, является основной добродетелью социальных ин-тов. В специальном, узком, смысле слова С. есть нравственно санкционированная соразмерность в распределении выгод и тягот совместной жизни людей, степень совершенства самого способа кооперирования деятельностей и взаимного уравновешивания конфликтующих интересов в обществе и гос-ве.». И т. д. на многих страницах.

И что с этим определением делать проектанту устроения государства? Если даже понять — о чем и зачем там что-то говорится очень трудно? Вот еще пример [5].

«Справедливость — это понятие о должном, соответствующее определ. пониманию сущности человека и его неотъемлемых прав. С. — категория морально-правового, а также социально-политич. сознания, поскольку оно оценивает обществ. действительность, подлежащую сохранению или изменению, с т. зр. долженствования. В отличие от понятий блага и добра, с помощью к-рых оцениваются отд. явления, взятые сами по себе, С. характеризует соотношение несколько явлений с точки зрения распределения уже существующих блага и зла между людьми. В частности, понятие С. требует соответствия между практич. ролью различных индивидов (социальных групп) в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами людей и их обществ. признанием, а также эквивалентности взаимного обмена деятельностью и ее продуктами. Несоответствие в этих соотношениях оценивается как несправедливость».

Здесь уже ближе к логически выверенной смысловой формуле, здесь есть проекции на устроение отношений в обществе, за регулирование которых может функционально отвечать государство. Намечен путь осмысления базового понятия, которое должно лечь в основание исследования и проектирования государства справедливости. Его смысловая функциональная развертка должна соединяться с вопросами практической деятельности по воплощению ценностного содержания понятия.

Мы сталкиваемся в очередной раз, как и множество раз ранее, с методологическим вызовом: либо строгость в понятийном и смысловом построении, смысловая иерархическая пирамида, организующая всю работу, либо этакий смысловой разговорный релятивизм, разговорный жанр, из которого невозможно построить схему и методологию научного поиска, переходящего на финишной стадии в фазу проектирования устроения страны. Поэтому, если мы вначале не договоримся, не согласимся с некоторым активно деятельностным, во-первых, научно ответственным, во-вторых, смысловым построением, то все остальное в исследовании и проекте провиснет, утонет, будет бесполезным для практики.

Поэтому нужно напомнить о важности единой методологии, которая в каждом нашем научно-исследовательском проекте должна иметь место. Чем мы с вами занимаемся? Занимаемся мы наукой.

Я повторяю какие-то вещи, потому что, во-первых, кто-то это слышит в первый раз, кто-то в текучке об этом забывает, потому что традиции университетского образования и воспитания существенно иные и это делает плохую услугу многим.

Занимаемся мы наукой — а это деятельность по познанию окружающего мира и (это очень важно и часто не понимается) по его преобразованию. Вторая часть определения порождает активно-деятельностный подход. В нем всегда дается ответ на вопрос — «Что делать». Он противоположен созерцательному или описательному подходу, в котором ограничиваются вопросом «Что происходит?». Но есть еще один обязательный в науке вопрос — «Почему это происходит именно так, а не иначе?».

Наука по нашему подходу имеет два потенциала. Рис.1.

Рис. 1. Два потенциала науки и научной деятельности

Потенциал первый — (по вертикали) познавательный, потенциал второй — (по горизонтали) преобразовательный. Иногда на вопрос «Что такой наука?» мне говорят — «Знание». Нет, конечно, знание — это просто информация и содержание. Знание рождается только в начале научного похода. А в конце знание оплодотворено пониманием и намерением применения.

Познавательный потенциал в начале работы может быть нулевым, тут исследователь беспомощен, он может только сделать описание окружающей действительности, и это, действительно, знание, не более того, информация о том, что вижу, что измерил, что зафиксировал (в начале координат на рис. 1). Но исследователь может научиться преобразовывать первичные знания в более упорядоченные, вычислимые характеристики, вычислять статистики, средние, частотные характеристики и так далее. Это уже второй уровень знаний, и без него дальше тоже никуда не пройдешь.

Дальше по мере продвижения вверх по оси строится объяснительная схема. Если в начале координат вопрос: «Что происходит?» — описываем действительность, то выше по оси вопрос задается другой: «Почему это происходит?», тут строится объяснительная схема — модель, теория.

«Теория» — тоже избитое слово, его конечно все понимают. Теория — это описание окружающего мира на абстрактном языке высокого уровня, вплоть до математического, которое отражает законы окружающего мира и позволяет прогнозировать развитие предмета вашей деятельности во времени и вычислять его свойства, ранее не наблюдаемые на практике. Вот тогда это теория. Если этого нет, то это болтовня, а не теория. 90% того, что называют теорией гуманитарии, теорией не является, чаще всего, это просто мнение.

Что такое по сути теория, что такое объяснение? Есть как бы бесконечное в пространстве (S его обозначаю) и бесконечное (в минус и в плюс бесконечности) во времени мироздание, которое как-то себя проявляет, физически существует, это сущее. Рис. 2.

Рис. 2. К пониманию акта и процесса познания

Человек в своей практике, научно-проектной практике, ухватывает какое-то количество этих проявлений на стадии описания, а теория, нами построенная, удовлетворяет в своих описаниях зафиксированным нами проявлениям, но она вовсе не удовлетворяет всем проявлениям мироздания, которые человек еще не зафиксировал, еще не способен, т. к. нет еще таких микроскопов, телескопов, измерителей, потому что мир бесконечен в своей сложности. Теория должна как минимум непротиворечиво воспроизводить и описывать все наблюдавшиеся проявления или по крайней мере наибольшую часть из этих произведенных наблюдений. То есть то, что здесь мы уже называем не знанием, а пониманием, позволяет нам в бесконечном мироздании ориентироваться, понимать что от чего зависит. Это ключевой момент.

Главное, что здесь мы получаем, — это причинно-следственная связь. Вот он второй вопрос «Почему?».

Следствие — это необходимое для преобразования мира в интересах человека некое устроение, переустроение мира, а нас, исследователей и проектантов, волнует вопрос: чтобы оно наступило, что надо сделать нечто, что есть причина. Вот на этой стадии мы и ищем связь усилия и результата — собственно суть активно-деятельностного подхода. То, что нужно знать, чтобы активно перестраивать мир. Если конечная цель нашей деятельности — переустроить мир, то для этого мы должны обладать способностью достоверно, качественно, результативно, безопасно это переустроение сделать.

Вот — хотим построить башню высотой 100 километров, но она свалится, если мы не заложим в нее необходимые инженерные решения, отражающие условия ее существования, ее функционирования. Значит, мы должны изучить эти условия, мы должны изучить свойства материалов, из которых эту башню будем строить, у нас должен быть необходимо высокий познавательный потенциал для построения этой башни, который основан на максимальном понимании всех этих вопросов. Значит, мы должны пройти дорогу вверх по вертикальной оси (рис. 1). На уровне нулевого понимания башня из глины обрушится, из песка вообще не построишь наш преобразовательный потенциал тоже нулевой, а мы хотим много, чтобы мир сделать более справедливым, нравственным и тому подобное.

Получается некая кривая (рис. 1), требующая на языке порогового условия не только познания, теории, но еще и прикладной науки, чтобы преобразовательный потенциал (по горизонтали) был бы необходимо большим. Мы должны проникнуть вправо, тогда получим нужный уровень преобразовательного потенциала, то есть способность выполнить проектные работы, выписать устроение государства. Если мы сюда не добираемся, около нуля топчемся во всякой гуманитарной велеречивости, то цена таким проектам и разговорам — болтовня, в лучшем случае, «за все хорошее», в худшем — это имитация каких-то знаний, каких-то целей, каких-то методов. Вот чем мы должны отличаться, скажем, от нынешнего правительства с его экспертными и научными референтурами, с тем, что там декларируют. Международный финансовый центр, где он в стране? Доступное жилье — где оно? Уровень жизни российского гражданина, который привлекателен для любого гражданина мира, — где он этот уровень? Беспомощность.

Поэтому, если кто-то думает, что природный талант, пятерки в красном дипломе, хороший слог — это гарантии, что человек выполняет квалификационные требования, которые мы предъявляем к сотруднику и к научному уровню работы, то это ошибочное мнение. Потому, что главная траектория научного движения на рис. 1. требует четкого понимания методологических шагов и достаточно напряженных усилий, чтобы придти вверх-вправо, а не остаться внизу слева, чтобы продукт выдать нужный, реалистичный, работоспособный.

Работать надо на четко поставленные задачи, которые в жизнь страны обязательно придут, не завтра — так послезавтра, не нашим поколением — так вашим поколением, а может, поколением ваших детей. Это придает осмысленность, дает возможность себя уважать, понимать, что ты в этой научной, научно-проектной сфере деятельности, действительно специалист и действительно свои годы проживаешь не зря.

На самом деле это многолетняя рабочая методология и методика построения жизни и работы в нашем центре. Она не для всех: кто-то не имеет мозгов, чтобы подняться сюда (ну, бог не дал), кто-то упорно цепляется за свою жизненную традицию, иногда потратив на нее многие годы, даже десятки лет беспомощного имитирования науки, — он несовместим с нами и с нашим подходом. А кому-то это совершенно не нужно, он выучился себя обманывать, окружающих обманывать, удовлетворяться имитацией, в том числе имитацией уважения, аплодисментов. «Какой блестящий доклад», — говорят «выдающимся» героям, когда на самом деле нанесена бессмысленная лабуда, но зато все довольны. На этом пути двигаться некуда.

Итак, что это за когнитивная траектория (в плане рис. 1), по которой нам в каждом проекте и в том числе в проекте социального государства, делая усилия на каждом этапе, нужно пройти?

Выглядит это примерно следующим образом: мы входим в проект в нулевой точке отсюда, а заканчиваем проектом устроения. Рис. 3.

Рис. 3. Когнитивно-проектная траектория (пунктир) работы по теме «Государство справедливости».

Можно вновь представить себе то же мироздание, но уже в радиальной системе координат. В нуле ноль сложности и знаний, на бесконечности — бесконечно сложный мир и много знаний. Познание развивается по радиусу. Рис. 4.

Рис. 4. Познание пройденного, граница непознанного и два типа обзоров. Обзор № 1 — погружение в поле эрудиции. Обзор № 2 — по пионерским актуальным работам на фронте познания.

Есть некая граница: «непознанное — познанное». Что на этой границе творится? Во-первых, до границы творится следующее: здесь накоплены знания, та самая информация, описание, в том числе описание в виде моделей и теорий, ухватывающих в этом объеме освоенного представления о мире, здесь учебники, здесь справочники. Здесь делается обзор известного, наработанного до нашей попытки. Обзор № 1. Но если в конечном проекте будет ссылка на учебник, то этот продукт я выкину, даже не читая. Почему7 Потому, что наш конечный продукт должен быть новым. Иначе зачем имитировать?

А новые вещи в справочники и учебники еще не помещены. Но в фронтирной области на границе познанного тоже есть научные работы, передовые, пионерные, других исследователей, и они тоже должны быть предметом обзора. Обзора № 2. Другого типа обзора. Откуда здесь будут браться сведения? Точно не из учебников. — Из статей журналов, препринтов, диссертаций, докладов. Новые вещи. А наша задача — пройти еще дальше.

Туда, где мысль, практика, научный поиск обретает непознанное, чтобы повысить потенциал для нового устроения окружающего мира. Если мы не открываем здесь ничего нового, а занимаемся только переложением известного, то это называется обзор для студентов (в курсовой работе, в дипломной работе со ссылками на учебник или на справочник). Для нас недопустимо.

Так вот в каждом подходе в рамках своего параграфа или раздела к обозначенной теме обязательна защита ТТЗ (творческое техническое задание), в котором нужно коротко выйти на стартовую позицию, исходя из известного, познанного, сделанного до нас. Тогда станет видна зона нового и неизведанного, куда мы и адресуем свой исследование. Это обзор № 1. Обязательно и контекстно работе в целом конкретизировать ключевые понятия. Не определив их, мы создаем для себя взвешенную ситуацию просто бессмысленного дальнейшего движения.

Обзор № 2 сложнее: это поиск текущих новейших результатов исследований, публикаций пионерских сообщений. Переводные работы. В принципе их может и не быть, если наша задача ставится как опережающая общий мэйнстрим. У нас такой опыт есть. Такие сугубо пионерские работы бывают.

Как выглядит дальнейшее? Остальное — это переход через грань известного, генерация новых знаний, новых моделей, описывающих причинно-следственные связи, и генерация ответа на третий вопрос: что делать? Это обязательная практическая проектная часть. Именно она придает работе в целом особую ценность.

Например, в проекте о нравственном государстве мы ответственно писали: от теории — к проекту. Что включало там теорию, в том числе за гранью справочников и учебников? Новое системное прочтение абсолютной категории нравственности добра и зла. Оно выстроено нами на мерных основаниях, доказало и убедительно проиллюстрировало, что идеал абсолютен, а не относителен, что в жизни человека как категориальной сущности его бытие определяется соотнесенностью с идеалами. Если сущее человека соотносится с ним, это человек, если нет — то это свинья в лучшем случае, а в худшем — это античеловек, контрчеловек.

Мы действительно сделали теоретические, логико-философские, даже квантифицированные продвижения, на основании которых пришли к проектному продукту: как устроить государство, его институты, функции, механизмы, процедуры, порядки, чтобы оно генерировало в человеке и обществе нравственность.

Значит, поле нового проекта, как устроить государство, чтобы была реализована справедливость и социальная справедливость тоже необходимо постигнуть, что есть справедливость и социальная справедливость и в проектной части как должны быть для их реализации в бытии общества и государства устроены его институты, функции, механизмы, процедуры, порядки.

Структура каждого (конечно, за некоторыми исключениями) раздела в конечном продукте нашего проекта следующая.

1. Постановка задачи в общем контексте

2. Проблемная повестка

3. Эмпирика

4. Модель, объяснительная схема

5. Ответы на поставленные вопросы и верификации выдвинутых гипотез

6. Выводы по разделу, пригодные для инкорпорации в выводы по главе, по работе в целом

Почему я говорю о некоторых исключениях? Потому что эта структура безусловно верна в целом для всей работы. Конкретный кусок общей работы, соответствующий раздел может быть в разных местах общей работы, но надо четко понимать контекст, в котором раздел находится, контекст всей работы в целом. Каждый раздел не может выпадать из контекста.

Что такое решение задачи? Задача — это «постановка вопросов, как преодолеть препятствие на пути к цели». Цель у нас есть? Есть. Государство справедливости.

Препятствие на пути к нему в чем? В том, что перечисленные выше обстоятельства и устроение в жизни государства, общества и человека устроены не соответственно достижению этой цели.

Значит, вопросы в части постановки задачи исследования и проектирования звучат таким образом: что и как нужно переделать в инфраструктуре государства, чтобы цель была достигнута? Эти вопросы выписываются, и ищутся ответы именно на эти конкретные вопросы. Как они ищутся? Если эти ответы уже есть, то нет нового исследовательского проекта, вызова нет.

Реально мы понимаем, что ни справедливость, ни социальная справедливость на сегодня не реализована, в нашей стране уж в особенности. Ответов на самом деле пока нет. Как их найти? Найти их можно только в области непознанного, неизведанного, генерируя новое понимание причинно-следственных связей, для того чтобы, установив причины, сделать предложение, как все устроить, чтобы устранить причину и получить нужное следствие, нужную цель.

Это область творчества. Мне молодые люди задавали вопрос: «Степан Степанович, а откуда берется постановка задачи, откуда берутся идеи, гипотезы, где, как это в себе обнаружить или как-то возбудить? Откуда приходит импульс нового понимания? Ну, знание — это, собственно, результат технической работы, прочитать, там измерить, увидеть, унюхать. А вот откуда появляется на базе этого кропотливого первичного и, даже скажем так, простого усилия, новое знание? Как акт творчества в самом себе возникает?».

Великое таинство эта интуитивная способность человека, кроме логического мышления! Множество мучаются над разгадкой. Есть некое таинство и разные устроения мозгов, или как говорят, способности у конкретного человека к получению новой сущностной, понятийной и смысловой эманации. Есть еще и область трудовых усилий, которые можно по инструкции организовать и усилить свою трансцендентную способность акта творчества.

Что это такое? Пункт 1: пройти дорогу накопления первички. информации. Это дорога техническая. Пункт 2: есть специальные приемы творчества, их надо знать, их можно оттренировать Какие?

Например, мысленный эксперимент. Что это такое? Это помещение предмета ваших исследований в растянутые внешние условия. Например, предмет увеличить в миллион раз, предмет уменьшить в миллион раз, нагреть его там до миллиарда градусов, охладить его до нуля. Я специально упрощаю приемы, потому что наш предмет по большей части, абстрактен, а не физичен. Но его тоже можно помещать в различные растягивающие скобки и при этом мысленно воображать, что с ним произойдет, каковы будут его реакции на основании уже имеющихся знаний об этом предмете.

Прием от обратного. Вот мы хотим, чтобы в стране был порядок, устойчивость, социальная справедливость. Задаем обратный вопрос: а что надо сделать, чтоб было все наоборот? Вот мы представляем, что сидим в лаборатории ЦРУ, ненавидим Россию, ненавидим Путина, нас тоже ненавидим, что мы хотим сделать, чтоб нагадить максимальным образом? Начинаем воображать, и, кстати, чаще всего это проще — придумать разрушительные действия и преобразования, а не созидательные. Потому что повысить энтропию всегда легче — природа так устроена, чем ее, наоборот, понижать, то есть упорядочивать и выстраивать.

Если наша задача — новое устроение страны, реализующее желаемые характеристики, то надо отвечать на вопросы: «что такое устроение?», раз, «что мы собираемся переустраивать?», два, какие институты, какие функции, какие механизмы, процедуры и какие порядки?», «что такое справедливость и социальная справедливость» как критерий конечного переустроения этих всех вещей?» Если на эти вопросы мы в начале не ответим, то двигаться будет некуда.

Что такое социальная справедливость и что такое справедливость, нужно сказать в начале. Иначе все вопросы и задачи переустроения останутся в воздухе. Как переустраивать порядки и право, если мы не знаем, во имя чего их переустраивать?

Все, что можно сделать, отказавшись и отложив центральную дефиницию (целевую функцию) на конец работы (есть кое у кого такое мнение), это воспроизвести очередные — иногда и полезные — иллюстративные рассуждения, рассуждения на тему. Большого толка от этого не будет.

Наша работа — это принципиально не рассуждения. Это исследование с выходом на полезный практический продукт, который лет 5–6 полежит, а потом новые власти возьмут и будут его реализовывать. Таков замысел. Почему 5–6 лет? Потому, что мы всегда опережаем время.

Следующий момент. Если мы хотим переустроить государство в какое-то новое качество, то очевидно, что в пространстве этого обобщенного качества оно должно быть измеримым. В противном случае невозможно квалифицировать — достигнуто оно или не достигнуто. Это качество невозможно квалифицировать по стартовому вопросу: а что нас не удовлетворяет, что нас не устраивает? В Конституции написано: Россия — социальное государство. И чего вам еще надо? Что вас не устраивает? Значит, нужно на этот вопрос отвечать конкретно: что именно не устраивает. Но без формализации меры, чтобы ответ был объективен, измерим и планируем, ничего не получится. Рис. 5.

Рис. 5. Основной целевой показатель должен быть мерным и контролируемым

Вот такой-то уровень качества социальной справедливости на сегодня. А вот что мы хотим в итоге. Как совершенно понятно, если в начале работы не разобраться — что же такое справедливость, то о подобной диагностике и говорить не приходится.

Возникает вопрос о переходном процессе и методах — наименее конфликтных, реалистичных (для того чтобы результат был достигнут), привязанных к политическим циклам и реалиям (сколько лет: одного президента хватит на 4 года или это должно быть более продолжительным -6 лет; кто будет субъектом, который живет как бы более продолжительной жизнью, чем электоральный цикл).

Возникает вопрос меры и показателей справедливости, которые ее измеряют. Этот вопрос связан с основной дефиницией. Что же это все-таки такое — справедливость и социальная справедливость?

Итак, что же это такое, как ее измерять и как связать пространство переустройства, устроения страны с достижением поставленной цели? И что такое суть сама эта поставленная цель? Это физический объект, это нематериальный объект — что это такое?

Дефиниция — вещь серьезная. Это совсем не то, что «кажется» кому-то. Дефиниция строится по строгим логическим и когнитивным правилам. Это практически формула, как в математике.

Определяемое = ранее определенное 1, ранее определенное 2, ранее определенное 3, ранее определенное 4 и т. д.

Во всех справочниках и энциклопедиях применяется именно эта формула. Но беда в том, что применяется по — разному, вплоть до упразднения цели дефиниции, когда вместо определенности понятия создается его релятивизм, неопределенность.

Легко заметить, что в правой части под «ранее определенным» понимается некий описатель, который также несет в себе понятие, но как бы общепринятое, однозначно понимаемое и не требующее в свою очередь разъяснения. Если это условие не выполнено, то это значит, что определение не состоялось. Что означает, «не требующее разъяснения»? Это значит, что отыскан такой описатель, который в данном контексте (это условие принципиально) для однозначных и активных практических применений препятствий не возникает. Пользователь точно знает, куда нужно «пойти», что именно «сделать» и т. п. Конечный критерий пригодности дефиниции заключается не только в методологических когнитивных требованиях, к которым мы сейчас перейдем, но прежде всего в практической применимости. Этот отсекатель в бесконечной цепочке определений необходим. Иначе от каждого справа расположенного «ранее определенное» родится своя бесконечная цепочка, что делает дефиницию бессмысленной.

Есть еще одна опасность т.н. «закольцовки» дефиниции. Например, так.

Справедливость = это когда все справедливо.

В данном примере проиллюстрирована главная трудность. Дефиниция должна отвечать на вопрос «что это?». И только потом, если необходимы уточнения на другие вопросы. Например такие: «какое?», «зачем?», «почему?», «откуда?», «куда?», «сколь долго?» и т. п. Вопросов может быть неограниченное количество и легко видеть, что все они порождают какие-то определенные проявления определяемой сущности. Или иными словами, признаки. Более того, обычный алгоритм созидания определения человеческим умом заключается именно в перечислении наблюдаемых признаков.

Что такое карандаш? Это то, что длинное, деревянное, рисует на бумаге, требует заточки, бывает разных цветов, можно в руке держать. Простое перечисление признаков. Все сказано верно и в общем определение дано. Но не сделано главного. Заметно, что ответы в описателях карандаша даны на вопросы «какое оно?». А вот на главный вопрос «что это?» ответа не дано. Рис. 6.

Рис. 6. Так обычно человеческий ум рождает дефиницию, через наблюдаемые признаки

Ответа на этот главный вопрос не дается часто потому, что он труден. Ум должен обобщить все признаки сущности и совершить мыслительный «подвиг», назначив этому обобщению абстрактное обозначение. Главное обозначение. Отвечающее на вопрос «что это». Что такое карандаш? Это приспособление для письма. А все вышеперечисленные признаки годятся еще и для мелка, например, или уголька. Т. е. имеется неопределенность. Но видно, что и одного ответа «что это» тоже может не хватать для определенности. Но! Ответ на вопрос «что это» может дать определенность. А вот без него определенности не может быть принципиально. Поэтому формула дефиниции из последовательности вопросов должна содержать в себе необходимую и достаточную информацию.

Но есть еще одно требование, вытекающее из активно-деятельностного подхода. Если признаки сущности формируют ее «смысл», увязывая с ранее определившимися в сознании человека понятиями, то вновь определенная сущность в свою очередь должна порождать шлейф следствий, как понятийных, так и в качестве объектов приложения человеческих усилий. Рис. 7.

Рис. 7. Дефиниция в активно-деятельностном подходе

Что это там за производные сущности? Ну, например, от справедливости производна социальная справедливость.

Итак — «справедливость». Мы должны ответить в правой части на несколько вопросов, давая какую-то онтологическую характеристику этого, ищущего смысл понятия. Путь для его нахождения складывается из нескольких приводных механизмов, в которых уже есть определенное смысловое содержание. Первое, второе, третье. Что значит презумпция существования искомого смысла определяемого понятия? Это значит, что некоторая сущность, которую мы хотим определить, как-то себя уже в практике человеческой деятельности и бытия его сознания проявляла. Длинная, кусачая, горячая, долгожительствующая и так далее. Конечно, это случайные примеры проявлений.

Мы подходим к формированию основной дефиниции, к формуле смысла некой сущности через наш опыт, конечно же, через то, что мы в своей жизни (или изучая в «Обзоре № 1» накоплений человечества) можем когнитивно привязать к этой сущности. Иногда можем чуть-чуть ошибаться, иногда точно привязываем. Но, во всяком случае, этих проявлений очень много. Часто гуманитарии-релятивисты в такого рода описаниях, в такой формуле («дефиниция — это…») строят ее следующим образом: «Справедливость — это когда человеку хорошо». Но нет ответа на ключевой вопрос: справедливость — это что? Они же говорят: «Это когда…».

Еще пример. Что такое «интерес»? Отвечают: это когда человеку чего-нибудь хочется. Но вопрос-то дефиниции: что это такое, а не когда кому-то чего-то там. «Когда» и «чего-то» — это описатели следующих уровней в цепочке описаний.

Какие это описатели? Итак, находя смысл ключевой дефиниции, чтобы построить функцию цели (деятельности), чтобы построить конкретный критерий, который нужно достигнуть, переустраивая по всей причинно-следственной цепочке нашу проектную конструкцию, вы обязаны ответить на вопрос: что это?

Ответов, к счастью, может быть всего четыре: 1) это некий вещный (физический) предмет; 2) это явление; 3) это процесс; 4) это характеристика. Других классообразующих первично-сущностных проявлений в мироздании на стыке объективного мироздания и нашего сознания, рождающего образы, отражающие это мироздание, попросту нет.

Значит, первый шаг — мы должны ответить на вопрос: справедливость — это что? Выбирая из набора: это явление, это процесс, это предмет, это характеристика. Вот есть версия, что это характеристика. Тогда — чего?.. Это предмет? Физический, который можно отпилить, взвесить и т. д. Очевидно, нет. У предмета тоже есть многофункциональные смысловые развертки: предмет исследования, — предмет, объект. Но здесь предмет не в этом смысле, в вещном смысле имеется в виду. В смысле физического существования. Материя в примитивном смысле данного ощущения.

Справедливость — это явление? Да, в принципе, да. В определенном контексте это явление. Здесь мы должны иметь в виду, что дефиниции могут быть многофункциональными и иметь равные права на существование, но в определенных контекстах. Постой пример, студенческий: коса у девушки, коса-«литовка» (траву косить), коса песчаная, которая намыта на реке течением. Термин — один, а в разном контексте смысл совсем разный.

Итак, что это такое-справедливость? Это характеристика. Тогда характеристика чего? Сказав «характеристика», ничего еще не говорим. Характеристика чего?

Дальше — следующий вопрос: какая? Даются какие-то основные признаки: длинная, горячая, треугольная, зеленая, добрая, злая и тому подобное. Перечень может быть бесконечным. Каков принцип его отсечения? Простой — принцип полезности т. е. достаточности для исследователя, для проектанта. Если для его задач (понять и спроектировать) хватает таких-то признаков — ну, и достаточно, можно остановиться. А все остальное — для какого-то другого контекста, можно будет продлить.

Какие обычно признаки бывают? Какая? Полезная — вредная. В контексте для человека. Когда родилась сущность, доколе она будет существовать? И т. д. И вновь: если не ответив на вопрос «что это такое?», дается все остальное. Типичная ошибка современной «болтологической гуманитаристики»: «это когда вот то-то, то-то, то-то», «это если вот то-то, то-то, то-то» и тому подобное. Поэтому главный творческий подвиг, творческий акт должен заключаться в том, что мы от набора бесконечных признаков и проявлений сущности должны сделать шаг, сконцентрировать их, проинтегрировать и абстрагировать до такой степени, чтобы можно было сказать, что это такое — данная сущность.

Важно понимать, что, отвечая на вопрос «что это?» мы связываемся с предыдущим опытом, но мы генерируем и будущий опыт, тот самый переустроительный. Рис. 8.

Рис. 8. Последовательность когнитивной развертки дефиниции сущности в активно-деятельностном подходе

Предыдущий опыт вещь относительная, как и теория в целом, потому что область эмпирических накоплений (знаний) все время расширяется, по ходу жизни возникают все новые проявления, все новые признаки (в том числе вашего предмета), которые либо уложатся в вашу теорию и в ваш абстрактный интеграл назначения смысловой нагрузки, либо потребуют видоизменения. Бояться этого абсолютно незачем, в этом вся жизнь человеческого сознания и практики заключается.

Итак, справедливость — это что? В разных контекстах возникают разные вариации. Как подойти к нашему контексту, к нашей задаче? Давайте последовательно отвечать.

Говоря о справедливости, что мы имеем в виду? Где она, эта самая справедливость «прописана»? Живет себе уединенно от человека и его бытия и практик в окружающей природе? Или она в социальной природе человека и его практики? Рис. 9.

Рис. 9. Смысловая топология пространства существования категории «справедливость»

Очевидно, второе. Значит, возникает вопрос: а кто субъекты в этой практике? Ну, очевидно, сам человек, правда? Бесспорно. Один человек или несколько человек — по логико-философской причине все они тоже субъект. Человек, несколько людей — это тоже субъект. В пределе это все общество. И все это не обходится без того, что мы собираемся переустраивать, — государства.

Так уточняются три субъекта, которые участвуют в смысловом поле категорий «справедливость» и «социальная справедливость». Отсюда сразу становится видно, что «справедливость» без добавки «социальная» связана с единичным человеком. А вот когда человек связан с группой, группа с обществом, общество с государством, человек с государством, человек с обществом, государство с группой, возникает множественность, социальность. Тогда справедливость становится социальной справедливостью. Причем справедливость как корневая смысловая нагрузка — остается одним и тем же.

В этом поле, заходя на него с разных сторон и в разные контекстные пространства, разные мыслители давали различные версии понимания справедливости и социальной справедливости. Что это за версии? О них очень много написано в обзорах и энциклопедиях, и это все для стартового Обзора № 1. Главная развилка заключается в том, что как и все в жизни человека разделяется на материальное и нематериальное, так и контексты категории справедливости также.

Вот материальные коннотации справедливости. Это что такое? Это смысловое поле, связанное с распределением потребляемых благ. Здесь есть развилка: всем поровну, все люди, все человеки, равенство-достоинство — это как бы аксиома смысловая для нас. И наоборот: всем не поровну. Вот формула социализма: от каждого — по способностям, каждому — по труду. Вот формула коммунизма: от каждого — по способностям, каждому — по потребностям. А формула примитивного социализма (или военного коммунизма, «уравниловки», как его называют): взять и всем разделить поровну.

Совершенно очевидно, что и первое, и второе, и третье «всем поровну» висят в воздухе без контекста, в котором эти решения предлагаются. Но это уже вопрос (опережая ход разговора) об имплементации в государстве механизмов, которые через устроение распределительных процедур достигнут (или не достигнут) социальной (или просто) справедливости.

Однако есть еще и нематериальный вопрос. Вернее, пространство нематериального бытия обсуждаемой категории. С чего в принципе человек вообще начинает соотносить себя с понятием справедливости? Справедливость — характеристика чьего бытия? Ну, конечно, человека. и как это выглядит в реальности? А ват так. «Я чувствую, ощущаю, я оцениваю, что нечто справедливо или несправедливо в отношении меня, или группы, или общества." Ведь так?

Справедливость как проявление категории рождается для человека в его личном, персональном ощущении. Не в образе сознания, отражающем действительность, а в непосредственном психологическом ощущении.

Поэтому я поддерживаю некоторые существующие конструкции, когда пишут: «Справедливость — это понятие о должном, соответствующее…» — и так далее. Итак, человеческое понятие. Хотя нужно уточнить, что не понятие, а ощущение. И не о должном, а о его реализации. Понятие о должном всего лишь четверть шага на пути обретения смысла категории справедливость. Готов даже это принять, но в активно-деятельностном подходе тут дальше двигаться некуда. Понятие и понятие. Понятие -дефиницию дали и успокоились. Что с ним дальше делать?

Центральное определение, которое предлагается в нашем проекте, совпадает отчасти с тем, что и иные мыслители выдвигали. Это, конечно, не лабуда из слов: общее, нравственное, санкции, совместная жизнь, — и так далее. Нет, справедливость это производное от должного и воздаваемого.

Итак.

Справедливость — это психологическое ощущение человеком соответствия его представлений о должном и воздаваемом ему.

Должного кому и воздаваемого кому? Субъекту. А их три. Поэтому на уровне индивида — это мое личное психологическое ощущение о соответствии того, что я считаю для себя достойным с точки зрения воздавания (со стороны соседей, со стороны общества, со стороны государства) и реально воздаваемого. Если они совпадают, то у меня ощущение справедливости, я психологически комфортен. Если не совпадают — несправедливо, некомфортно, возникает диссонанс, возникает желание действовать или протестовать. Ровно такая же картина — на уровне группы. Группа это что такое? Совокупность людей, близких по обстоятельствам их жизни. Профессионально близких или больных одной и той же болезнью, или гендерно близких, или возрастно близких. Ну, понятно, тут и социальные группы по интересам. С обществом — то же самое. Оно выбирает свои критериальные, ценностные формулы и с ними соотносит, что такое должное и что такое реально воздаваемое обществу.

Активно-деятельностное начало этого определения порождает как минимум две технологии достижения справедливости. А именно: можно работать над приведением воздаваемого в соответствие с ожидаемым. Это например, рост материального вознаграждения. Но можно и наоборот. Изменять представление Субъекта о должном. Это уже в итоге возможность снижения материального вознаграждения. А справедливость будет достигнута в обоих случаях. Сразу открывается проекция на принципиальную возможность достижения справедливости в обществах и государствах совершенно различного уровня материального благополучия.

Социальной предложенная формула справедливости становится тогда, когда субъект не единичен. Причем «единичен» — это почти не реалистичная ситуация. Потому что если человек один, и вокруг нет хотя бы второго человека, то исчезает сама связь между должным и воздаваемым. Ну, можно, конечно, мыслить человека в универсуме. Задаваться вопросом — судьба отдает или не отдает, но эта абстракция еще более отдалена от жизни.

Поэтому справедливость — на самом деле изначально и принципиально социальное понятие. Характеристика, как мы говорили, или состояние индивида или группы, или общества, как предела.

Что такое соотнесение должного или ожидаемого и воздаваемого? Когда они совпадают — справедливо, когда они не совпадают — несправедливо. При этом ожидаемое откуда берется? Оно берется из мозгов человеческих. Прежде всего, это, конечно, ментальная сфера. Человек для себя формулирует какую-то норму ожидаемого. Откуда он ее берет? Почему он ее формулирует? Потому что у него есть набор обязательных потребностей для жизни. Не получит воздух, воду, хлеб — помрет. Во-вторых, потому что он прошел некое воспитание, потому что его чему-то учили, потому что есть некие традиции, потому что есть культура, в том числе культура потребления, потому что есть ценности и идеология. Потребляй или наоборот не стяжай. Рис. 10.

Рис. 10. Справедливость — это равенство ожидаемого и воздаваемого. Несправедливость — неравенство

Вот изречение русского святого: «Не стяжай, потребляй в меру — богат будешь». Парадокс, да? Не накапливай, не жри в три горла, и тогда представление о богатстве и преуспеянии сбудется. А чем меньше ты будешь ожидать в связи с концептом «должное» все эти богатства, тем ты будешь более богат. Парадокс? Парадокс. Но не парадокс. Потому что ожидаемое — вещь, формируемая в социальных практиках. И здесь сразу видны связи: ожидаемым можно управлять, для того, чтобы оно стало равным воздаваемому в рамках ограниченных ресурсов, в рамках ограниченных возможностей.

Рассказ и фильм «Судьба человека»… Когда Соколов пришел в барак в концлагере и принес булку хлеба, и делили ее ниточкой на всех поровну. Хотя никому совершенно не прибавила бы жизненных сил эта кроха хлеба. Но было справедливо в этих условиях, в этом контексте. Значит, равенство должного по представлениям и реально воздаваемого — наша конечная цель — справедливость может достигаться как ростом воздаваемого (еще поговорим о том, что это такое), так и снижением ожидаемого. Культура потребления нестяжательство, нравственные принципы, которые человека делают человеком с точки зрения его запросов, — это вещь, к которой имеют прямое отношение государственные механизмы. Рис. 11.

Рис. 11. Конструктная связь справедливости и устроения государства

А наша задача в проекте, увидев эти связи, выстроить их в соответствии с искомой функциональной возможностью достижения справедливости.

Понятен и тривиальный сюжет: воздаваемое надо наращивать. Как там теоретики коммунизма говорили? «Создаем материально-техническую базу коммунизма. Группу, А (средства производства) делаем опережающей в развитии. Будет светлое будущее, когда будет всем по потребностям. Но для этого надо создать материальные условия». Глупость? Да нет. Совершенно следующая из схемы логическая и рациональная активно-деятельностная постановка вопроса. Уменьшать воспитанием сверхожидаемое, делать его адекватным ценностному идеологическому концепту и наращивать ресурсные возможности по воздаваемому. Это тоже государственная забота.

Но, поскольку справедливость — это психологическое ощущение соответствия, то на это ощущение влияет не только материальное потребление, но еще и кооперационные, нематериальные обстоятельства. Ты можешь недоедать, но ты можешь ощущать себя счастливым и в состоянии справедливости, если общество будет отдавать тебе должное в виде уважения, в виде почестей, в виде признания твоих заслуг. В Советском Союзе это очень мощно использовалось. «Слава труду», почетные грамоты, ордена, доски почета, «ветеран труда». Не только в СССР, в концепте фирма-семья в Японии, например. И, на самом деле, люди, сопоставляя материальную компоненту в равенстве с нематериальной компонентой (они всегда во взаимодействии), дефицит могут компенсировать моральным инструментом. И это, вовсе, не презрительный субститут, как часто интерпретируют советскую практику. Типа «квартиру тебе как молодому специалисту дать не можем, на тебе грамоту — иди, утрись». Нет! Тут гораздо более рациональная и основательная схемная конструкция.

Что государство для достижения равенства в выдвинутом уравнении должно иметь? Во-первых, знание причин и факторов психологического состояния человека. Чтобы что-то делать, воздействовать так или иначе, надо знать, по поводу чего воздействовать. Значит, законные интересы и потребности всех людей и групп интересов государство обязано знать. Второе: оно (с оговоркой «законно») обязано достигать равенства должного и воздаваемого по поводу каждого из интересов или потребностей. Для этого у него должны быть все перечисленные институты и плюс ресурсы. Видм, как рождается конструктная идея устроения государства.

Все, что в стране создается, доступное для потребления, управляется государством. И оно либо удовлетворяет узкую группу частных собственников (как в нашей стране сейчас), либо оно удовлетворяет интересы большинства населения, что мы будем считать путем реализации социальной справедливости. Но для этого оно должно видеть эти группы, видеть их интересы и выдвигать и реализовывать очень важный принцип.

Мы говорили о том, что в материальной сфере могут быть развилки: всем поровну или всем принципиально не поровну. Почему не поровну? Например, потому, что государство может учитывать заслуги: отложенный труд человека, который отдал, а потом ожидает за него некое воздаяние. Пенсия — это простой пример: но и дифференциация пенсий, какие-то надбавки и так далее. Тут и тема наследства, и тема иной ренты.

Я сейчас не берусь сказать обо всех деталях в этих подходах. Это вопросы на наше исследование. Но уже берусь сказать о принципиальной методологии решения всей задачи — максимальной дифференциации подходов. Если (напоминаю тезис) мы должны знать потребности всех субъектов в базовом равенстве, то их настолько много, что это и требует дифференциации. Мы не имеем права оставаться на уровне группы, мы должны проникать и внутрь группы, видеть различия внутри нее и применять при этом различные способы, как слева в уравнении (воспитание, пропаганда и привитие разумного ожидаемого), так и справа, по части воздаваемого. Причем видно как рождается конструкт государственного устроения. Запрещается единая универсальная формула. «Справедливость достигнута, — говорит Кудрин, — когда все механизмы налогообложения совершенно унифицированы». Нет, наоборот, дифференцированный подход к налогообложению, к субсидиарным социальным схемам поддержки разных групп населения — это принцип, который, на мой взгляд, как гипотезу мы должны выдвинуть и проследить, как его реализовать во всех механизмах и процедурах государства.

Сфера порядков и права. Как там сталкивается закон и справедливость и в чем там, собственно, исследовательский вызов? Не берусь сейчас опять все конечные формулы выдвинуть, но одну выдвигаю. Например, есть судебное заседание, а есть заседание присяжных. Первые судят по формальным унифицированным нормам, а вторые судят по множеству обстоятельств индивидуального сорта: заслуги человека, мотивы человека, раскаяние человека, условия, в которых преступление или не преступление состоялось, и тому подобное.

Простой пример: кто сомневается, что Квачков действительно заложил бомбу и обстрелял кортеж Чубайса? Да никто. Ножик нашли, кусок линолеума у него в чулане, отрезанный, который постелили, чтобы стрелкам было уютно на снегу лежать. То есть доказательная следственная база — абсолютная. А присяжные говорят: «Нет, невиновен». Почему? Да потому что Чубайс — такое зло, что его разбомбить было, с точки зрения той самой социальной справедливости, вроде бы правильным и справедливым. Значит, опять дифференциация, на этот раз, в праве. Формальные институты тут есть — это отягчающие и, наоборот, смягчающие обстоятельства, наверное, что-то еще и еще. Мне кажется, что именно на этом пути новизна и должна возникнуть. Во всяком случае, недостаточно, как справедливость в праве интерпретировалась до нас, я думаю, из этого методологического разговора видно, что мы должны сделать шаг вперед в направлении государственного строительства. Не только перечислять в Обзоре № 1 то, что великие мыслители и наши учителя для себя определили, а в наших условиях, конкретной задачи ответить как обустроить правосудные институты и процедуры, чтобы достигнуть максимального психологического удовлетворения. В этом и состоится новизна. Остальное будет зависеть от творчества и наших способностей и труда.

Кроме человека, группы и общества есть еще один субъект — государство. Касается ли его тема социальной справедливости? И вообще, применима ли к государству эта сугубо антропоморфная материя и характеристика? Считаю, что да, касается. Потому что, как у общества есть потребности получать отдаваемое человеком или группой (то есть ожидаемое обществом и от группы, и от человека), так и у государства есть тоже. Что такое? Это безопасность (священный долг защиты Отечества или косить от армии), производство благ (труд или, наоборот, тунеядство, воровство и криминал), вклад в культуру, в традиции, в идеологии, в социальные уклады, порядки, то есть в то не формализованное пространство, которое тоже управляет и человеком, и группой, и обществом. А коль скоро единственный субъект, который стоит над всем многообразием, различием дифференцированного сообщества, это государство, то у него тоже должен возникнуть целый ряд ожиданий от человека, группы и общества, которые они либо реализуют, либо нет. И это тоже, мне кажется, новая постановка вопроса, который нам нужно будет разработать. Совершенно очевидна контрадикция с либеральной доктриной: по-нашему государство — субъект, такой же как человек и общество.

Значит, соответственно, по всем субъектам необходимо будет уточнить их потребности, интересы, текущие или модельные цивилизационно идентичные наборы ожидаемого, наборы и пакеты воздаваемого и опять текущие традиционные или компаративные типовые (по опыту других стран, цивилизаций) пакеты ожидаемого.

Для того, чтобы понять, как нам нашу Россию, конкретную страну с конкретной ментальностью, с конкретными ресурсами и возможностями, традициями и идеологией, которая страну тысячу лет удерживала от распада, обустроить в этих совершенно рациональных, материализуемых положениях, инструкциях, законах, каких-то указаниях, уложениях, в том числе в новой Конституции.

Как видим, развертка центральной дефиниции, которую мы сделали, прорисовала практически весь план исследований и проектирования. И я рад, что активно-деятельностный подход вновь нас не подводит.

Вся работа будет вновь выглядеть, как и в случае «Нравственное государство» — от теории к проекту. Проекту чего? Конкретного, реалистичного и реализуемого устроения нашего государства. Оно будет государством справедливости. Описание конструктов такого государства является конечной целью всей работы.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Нравственное государство. От теории к проекту / Сулакшин С.С., Багдасарян В.Э., Вилисов М.В., Нетесова М.С., Пономарева Е.Г., Сазонова Е.С., Спиридонова В.И / под общ. ред. С.С. Сулакшина. М., Наука и политика, 2015 г. 424 с.

[2] Алейников Б. Н. Социальное государство и собственность // Государство и право. 2008. N 1. Гончаров П.К. Социальное государство: сущность и принципы // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. «Политология». 2000. N 2. Зорькин В.Д. Социальное государство в России: проблемы реализации // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. N 1. Кочеткова Л.Н. Социальное государство: европейская теория и российская практика // Власть. 2008. N 4. Милецкий В.П. Социальное государство: эволюция идей, сущность и перспективы становления в современной России. Политические процессы в России в сравнительном измерении. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1997. Основные проблемы социального развития России-78 // Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. 2004. N 15. Родионова О.В.«Характерные черты социальной функции современного государства»//«История государства и права», 2007, N 3. Увачев В.А. Социально-правовое государство и гражданское общество постиндустриальной эпохи: правовые основы функционирования и взаимодействия (на примере стран Западной Европы и США). Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. Храмцов А.Ф. Социальное государство. Практики формирования и функционирования в Европе и России // Социологические исследования. 2007. N 2. Чиркин В.Е. Социальное государство: юридические индикаторы // Российский юридический журнал. 2007. N 4. С. 54

[3] Rawls, John. A Theory of Justice, 1971. Джон Роулз. Теория справедливости. Перевод на русский язык: В. В. Целищев при участии А.А. Шевченко и В.Н. Карповича. Научный редактор: В.В. Целищев. — Новосибирск: 1995. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 21.07.2012. URL: http://gtmarket.ru/laboratory/basis/6642

[4] Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

[5] Философская Энциклопедия. В 5-х т. // Под ред. Константинова В.Ф. — М.: Советская энциклопедия, 1960—1970 гг.